Дело № 22-1503/2017
Судья Голешева Л.Я.
Докладчик: судья Ганина М.А.
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
г. Новосибирск 31 марта 2017 года
Судебная коллегия по уголовным делам Новосибирского областного суда
в составе:
председательствующего судьи Карловой И.Б.
судей Ганиной М.А., Бутиной С.В.
при секретаре Краморовой О.А.
с участием:
прокурора Валовой Е.А.
оправданного С.
адвоката Ситчихиной Л.К.
рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Бервинова С.В. на приговор Барабинского районного суда Новосибирской области от 12 декабря 2016 года, которым
С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец с-за <адрес>, ранее не судимый,
оправдан по ч.3 ст. 290, ч.3 ст. 290 УК РФ на основании п.3 ч.2 ст. 302 УПК РФ – в связи с отсутствием состава преступления в его действиях, с признанием за ним права на реабилитацию,
у с т а н о в и л а:
в апелляционном представлении государственный обвинитель Бервинов С.В. выражает несогласие с приговором, считает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, уголовно-процессуальный закон нарушен, что повлияло на исход дела.
Государственный обвинитель не согласен с оценкой, которую суд дал показаниям свидетелей Н., Л., Б, Г, П. и доказательствам, содержащимся в материалах уголовного дела, которые подтверждают, что С. проявлял в отношении осужденного Н. покровительство, наличие состава преступлений в его действиях.
Приводя в представлении содержание показаний свидетеля Н., государственный обвинитель указывает, что они подтверждаются показаниями свидетелей Л, Б, заявлениями о предоставлении Н. свиданий, которые в соответствии с законом предоставлены ему быть не могли, протоколами осмотра графиков свиданий, постановлениями о поощрении Н за активное участие в жизни исправительного учреждения, тогда как он характеризуется отрицательно и никакого участия в жизни исправительного учреждения не принимает; постановлениями о наложении на Н взысканий и водворении его в ШИЗО, где указано, что Н незаконно содержался в обычных условиях, тогда как ему положено находиться в строгих. При этом обвинением суду представлены доказательства того, что в тот период времени переполненным как раз и являлся отряд <данные изъяты> а в <данные изъяты> и <данные изъяты> имелись свободные места.
Показания Н, Б и Л на следствии и в суде согласуются между собой, взаимно друг друга дополняют, допустимы и достаточны, уличают С. в преступлениях. Показания свидетелей Г, П, П, С противоречивы, в ходе следствия они давали иные показания. Указанные свидетели находятся в служебной зависимости от С., поскольку он продолжает работать в <данные изъяты> мастером производственного обучения.
Суд не установил, с какой целью Н, Б и Л передавали С. материальные ценности, хотя это обстоятельство являлось основой и сущностью преступлений С..
Суд пришел к выводу о том, что Б и Л познакомились не ранее августа 2010 года и не могли быть взяткодателями, однако не учел давность событий и возможность свидетелей ошибаться.
Диктофонная запись разговора Л. и С. отвергнута судом необоснованно. Эта запись сделана 13 сентября 2011 года, и суд указал, что она за пределами обвинения. Но диктофонная запись подтверждает, что С. совершал незаконные действия в пользу представляемого взяткодателем лица, что, в свою очередь, образует общее покровительство начальника учреждения С. осужденному Н, которое он проявлял к нему и после получения материальных благ в качестве предмета взятки.
Указанные обстоятельства, по доводам апелляционного представления государственного обвинителя, свидетельствуют о существенных противоречиях в приговоре, которые повлияли на выводы суда. Доказательствами, представленными обвинением, подтверждается, что С. получил от Б через Л в интересах Н. взятку в виде имущества.
По этим основаниям государственный обвинитель предлагает приговор отменить и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение в районный суд.
Адвокат Ситчихина Л.К. в возражении на апелляционное представление государственного обвинителя предлагает оставить приговор суда без изменения.
В заседании суда апелляционной инстанции прокурор Валова Е.А. доводы апелляционного представления поддержала, оправданный С. и адвокат Ситчихина Л.К. указали о согласии с приговором суда.
Выслушав стороны, изучив материалы уголовного дела, обжалуемое судебное решение, доводы апелляционного представления государственного обвинителя, судебная коллегия приходит к выводу об отмене приговора вследствие несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела и нарушений уголовно-процессуального закона, которые существенны и повлияли на исход дела.
В силу положений ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.
В описательно-мотивировочной части приговора надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.
При постановлении оправдательного приговора в его описательно-мотивировочной части указывается существо предъявленного обвинения; излагаются обстоятельства дела, установленные судом; приводятся основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие.
Доказательства, могут быть положены в основу выводов суда лишь после их проверки и оценки по правилам, установленным ст.ст. 87, 88 УПК РФ.
С учетом положений ст. 74 и ч 1.2 ст. 144 УПК РФ о том, какие сведения могут признаваться доказательствами по уголовному делу, суд в описательно-мотивировочной части приговора не вправе ограничиться перечислением доказательств или указанием на протоколы процессуальных действий и иные документы, в которых они отражены, а должен раскрыть их основное содержание, из чего можно установить, как это доказательство подтверждает выводы суда.
Судом при оправдании С. в полной мере эти требования закона не выполнены.
Органом предварительного следствия С. обвинялся в том, что он, являясь начальником ФБУ <данные изъяты>, должностным лицом государственного учреждения системы <данные изъяты> и, обладая организационно-распорядительными функциями по отношению к личному составу учреждения и содержащимся в нем осужденным, в нарушение требований Уголовно-исполнительного законодательства, поставив право осужденных на условно-досрочное освобождение, право на перевод осужденных из строгих условий отбывания наказания в обычные в зависимость от получения от осужденных личной материальной выгоды, получил от Б. – бывшей жены осужденного Н., содержащегося в ФБУ <данные изъяты> РФ по <адрес>, через посредника Л., действовавшего в интересах Н., в период с января по июнь 2010 года взятку в виде 4-х покрышек для автомобиля ГАЗ-66, стоимостью 12000 рублей за незаконный перевод Н., признанного злостным нарушителем порядка отбывания наказания, из строгих условий отбывания наказания в обычные условия.
После чего, по выводам органа следствия, в феврале 2011 года С., обеспечивая общее покровительство осужденному Н., содержащемуся по его незаконному распоряжению в обычных условиях отбытия наказания вместо строгих, используя ранее достигнутую с Л. и Б. договоренность о незаконном обеспечении общего покровительства осужденному Н., незаконном содержании осужденного Н. в обычных условиях отбывания наказания взамен строгих, обещая содействовать в рассмотрении вопросов об изменении Н. вида исправительного учреждения, об условно-досрочном освобождении, обратился к Л., предложив последнему предоставить ему лично кузов от автомобиля УАЗ. Указанные сведения Л. сообщил Н., который попросил Б. выделить денежные средства. В феврале 2011 года Б. передала Л. 15000 рублей, на которые последним был приобретен кузов от автомобиля УАЗ-469. Информацию о приобретении кузова Л. сообщил по телефону С., и по его указанию указанный кузов был доставлен в ФКУ <данные изъяты> РФ по <адрес>, установлен осужденными на его личный автомобиль УАЗ-469. Таким образом, С. получил от Б., действовавшей в интересах осужденного Н., через посредника Л. взятку в виде имущества стоимостью 15000 рублей за совершение им незаконных действий, и распорядился имуществом, полученным в качестве взятки, по своему усмотрению.
Однако, по выводам суда, это обвинение С. не подтвердилось.
Судом установлены иные обстоятельства, согласно которым С. в соответствии с приказом <данные изъяты> по <адрес> №лс от ДД.ММ.ГГГГ назначен на должность начальника колонии ФБУ <данные изъяты> РФ по <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ во время проведения обхода ФКУ <данные изъяты> врио начальника ФКУ ГУФСИН Р. Б. К.В. руководству колонии указано на недостатки, требующие проведения мероприятий, в том числе: выделить и оборудовать помещение для проживания осужденных к строгому режиму в строгих условиях содержания до ДД.ММ.ГГГГ, выделить помещение для столовой спецконтингента до ДД.ММ.ГГГГ. В период 2009 года в помещениях <данные изъяты>) проводилась реконструкция с целью оборудования помещений для строгих условий содержания осужденных к строгому режиму, в связи с чем часть осужденных со строгими условиями содержания по решению комиссии были переведены из <данные изъяты>) в <данные изъяты>), а также (в количестве 7-10 человек) - в отряды с обычными условиями содержания, в числе которых был и Н., который ДД.ММ.ГГГГ, находясь в строгих условиях содержания, в связи с ремонтом был переведен в обычные условия содержания. Осенью 2010 года Б. познакомилась с С. Постановлением от ДД.ММ.ГГГГ осужденный Н. был официально переведен в обычные условия содержания. С января по июнь 2010 года в ФКУ <данные изъяты> Л., не зная Б., не имея договоренности с С. о каком-либо покровительстве в отношении Н., по своей инициативе привез в <данные изъяты> 4 бывших в употреблении покрышки от БТР, 3 из которых были установлены на автомобиль ГАЗ-66, принадлежащий С., стоимостью по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ 9655,44 рублей.
ДД.ММ.ГГГГ Л. на авторазборе в <адрес> приобрел кузов от автомобиля УАЗ-469, о чем сообщил С., ничего не прося взамен и, ни о чем не договариваясь, в том числе о каком-либо покровительстве в отношении Н. Впоследствии данный кузов на КАМАЗе под управлением Т. был доставлен в ФКУ <данные изъяты>, установлен на автомобиль УАЗ-469, принадлежащий С. Стоимость указанного кузова по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ составила 4412 рублей. В качестве расчета за указанный кузов С. передал Л. шашки, нарды, шкатулки.
Установив такие обстоятельства, суд указал в приговоре, что в январе-июне ДД.ММ.ГГГГ года Б., С. и Л. знакомы не были, и Л. не мог быть посредником при передаче С. взятки в указанный период.
Между тем, указанный вывод суда основан на противоречивых доказательствах, и эти противоречия в них судом не устранены.
Так, оправданный С. в ходе досудебного производства по делу первоначально пояснял, что покрышки Л. ему привез осенью-зимой ДД.ММ.ГГГГ г.г., подтвердил это на очной ставке с Б. Затем С. уточнил, что Л. привез ему 4 автомобильные покрышки в мае-июне ДД.ММ.ГГГГ года. В судебном заседании С. подтвердил, что покрышки ему Л. привез в марте-июне ДД.ММ.ГГГГ года, и он (С.) знал, что покрышки приобретены на денежные средства Б.
Однако, по выводам суда, в указанный период времени - январь-июнь ДД.ММ.ГГГГ года - С. и Б. были еще не знакомы.
Свидетель Н. в ходе досудебного производства по делу пояснял, что С. просил приобрести для него покрышки на ГАЗ-66 осенью ДД.ММ.ГГГГ года, обещал взамен этого принять участие в решении вопроса об изменении ему режима. При этом в заявлении о преступлении, с которым Н. обратился в ФСБ РФ, он указал, что эти действия С. совершил в начале ДД.ММ.ГГГГ года.
Свидетель Б. в ходе следствия утверждала, что денежные средства в сумме 12000 рублей для приобретения С. покрышек она передала Л. осенью ДД.ММ.ГГГГ года, в судебном заседании подтвердила, что это происходило после августа ДД.ММ.ГГГГ года.
Свидетель Н. – осужденный, отбывающий наказание в <адрес>, в суде пояснял, что устанавливал на автомобиль С. ГАЗ-66 покрышки от БТР в марте ДД.ММ.ГГГГ года; свидетель С. подтвердил, что покрышки от БТР на ГАЗ-66 были установлены весной ДД.ММ.ГГГГ года.
Сам свидетель Л. период времени, когда он приобретал для С. покрышки, не указывал, но пояснил, что приобретал их на денежные средства Б.
Таким образом, вывод суда о том, что Л. приобрел для С. покрышки в период времени с января по июнь ДД.ММ.ГГГГ года, когда С., Л. и Б. между собой знакомы еще не были, обоснованным признать нельзя.
Помимо этого, при рассмотрении уголовного дела С. суд не принял во внимание и не выполнил указания суда апелляционной инстанции, изложенные в апелляционных определениях от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ.
Указанными апелляционными определениями областного суда были отменены обвинительный и оправдательный приговоры Барабинского районного суда Новосибирской области от 27 июня 2014 года и 07 октября 2015 года, постановленные в отношении С. по этому же уголовному делу.
Отменяя приговор от 27 июня 2014 года и направляя уголовное дело на новое судебное разбирательство, суд апелляционной инстанции в качестве одного из оснований отмены указал в определении, что выводы суда о периоде получения С. взятки в виде покрышек, сделан преждевременно, без должной оценки доказательств.
Отменяя приговор от 07 октября 2015 года и вновь направляя уголовное дело на новое судебное разбирательство, суд апелляционной инстанции указал в определении, что при оправдании С. суд не дал надлежащую оценку показаниям свидетелей Н., Б. и Л., и не установил, с какой целью указанные лица передавали С. материальные ценности.
Однако при новом судебном разбирательстве, оправдывая С., по-прежнему надлежащей оценки доказательствам, в том числе и о периоде получения С. взятки в виде покрышек, суд не дал, цель действий Н., Б. и Л. не установил, указав в приговоре, что Л. покрышки и автомобильный кузов приобрел по собственной инициативе, привез покрышки в <адрес>, обеспечил туда же доставку кузова, не имея договоренности с С. о каком-либо покровительстве в отношении Н. и ничего не прося у него взамен.
Не учел суд и того, что, исходя из показаний Н. и Б., в совершении этого они тоже принимали участие
Помимо этого, судебная коллегия, ставя под сомнение правильность выводов суда об отсутствии в действиях С. состава преступления по каждому эпизоду предъявленного ему обвинения, обращает внимание на доказательства, которые суд привел в приговоре, необоснованно ссылаясь на них, как на доказательства невиновности оправданного.
Так, из показаний свидетеля Н. в суде следует, что он разговаривал с Л. об изменении ему режима, Л. пообещал поговорить с С., сказал, что поговорил и этот вопрос можно решить, пояснил при этом, что С. за изменение режима просит мотор, колеса, кузов. Н. известно, что Л. разговаривал с С. о послаблениях для него. Кузов был куплен за счет денежных средств, предоставленных Б.
В ходе досудебного производства по делу свидетель Н. пояснял, что, отбывая наказание в <адрес>, он понял, что для облегчения условий содержания нужно оказывать помощь исправительному учреждению или его руководству лично. К нему на свидания приезжал Л., при этом свидания предоставлялись и тогда, когда по закону они предоставляться не могли, в карточке учета свиданий это не отражалось, свидания предоставлялись «по звонку» С. Он через Л. стал «затаскивать» в колонию материальные ценности, деньги для их приобретения просил у родствеников. Л. говорил ему, что это требует С. После этого ему стали предоставлять свидания, не положенные по закону, в октябре ДД.ММ.ГГГГ года выпустили из строгих условий содержания, тогда как незадолго до этого - ДД.ММ.ГГГГ он был признан злостным нарушителем режима, в декабре ДД.ММ.ГГГГ года предоставили 2 свидания с Б. Н. знает, что Б. встречалась с С. или с его заместителем Б. для решения вопроса о его условно-досрочном освобождении, об изменении ему режима, о непривлечении его к дисциплинарной ответственности.
При обращении с заявлением о преступлении в ФСБ РФ Н. в нем указал, что Л. по его просьбе в начале ДД.ММ.ГГГГ года передал начальнику <адрес> С. 4 покрышки для того, чтобы с него был снят статус злостного нарушителя режима и за предоставление в суд документов об изменении ему режима.
Из показаний свидетеля Л., данных им в ходе досудебного производства по уголовному делу, а также в суде, следует, что на деньги Б. лично для С. он приобрел 4 покрышки на ГАЗ-66, что являлось условием смягчения условий отбывания наказания осужденному Н., должно было зачитываться при условно-досрочном освобождении Н. Свидетель допустил, что о необходимости приобретения покрышек ему мог сообщить и сам С., которому было известно, что покрышки будут приобретаться за счет средств Н.
В суде свидетель Л. пояснил, что приобретал покрышки и кузов на деньги Б. Осенью ДД.ММ.ГГГГ года он и Б. ездили к С., который в ходе разговора с ними пообещал, что выпустит Н. из ШИЗО, поможет ему с решением вопроса об условно-досрочном освобождении, после чего позволил и организовал им с Н. свидание, которое нигде не фиксировалось, и было Н. не положено, впоследствии выпустил Н. из ШИЗО. Свидетель Л. знает, что ранее С. перевел Н. из строгих условий в общий барак, понимал, что Б. предоставляет в <адрес> материальные ценности для смягчения режима Н., ему известно, что С. это тоже понимал.
В судебном заседании Л. от части ранее данных показаний отказался, пояснил, что не говорил следователю о некоторых обстоятельствах, уличающих С. в преступлениях, которые содержатся в протоколах его допросов, исследованных судом в порядке ст. 281 УПК РФ, настаивал на этом, пояснял, что протоколы допросов не читал, так как был тогда без очков.
Проверяя такие доводы свидетеля Л., суд допросил следователя К., согласно показаниям которого, он допрашивал Л. по обстоятельствам дела и записывал его показания в протокол, который Л. по окончанию допроса прочитал.
Однако должной оценки изменению показаний свидетелем Л. суд в приговоре не дал, исходя из содержания приговора, в основу своих выводов положил показания Л., данные в суде, и те его показания, которые он давал на следствии и не отрицал в судебном заседании. При этом суд указал, что оснований не доверять показаниям Л., данным в суде, нет, так как они подтверждаются показаниями свидетеля Б. Между тем, суд не привел в приговоре причины, по которым нельзя признать достоверными показания Л. на следствии в той части, от которых он отказался в суде, и не учел, что по показаниям следователя К. допрос Л. в ходе расследования уголовного дела проводился в соответствии с требованиями УПК РФ.
Одновременно с этим судебная коллегия не может согласиться с выводом суда о том, что показания Л. в той части, в которой они положены в основу приговора, подтверждаются показаниями свидетеля Б. Из показаний свидетеля Б., данных в ходе досудебного производства по делу и в судебном заседании, следует обратное.
Б. поясняла, что Н. на свидании рассказал ей о сложившейся в <адрес> системе поборов со стороны администрации за реализацию прав осужденных, которые им положены по закону, в том числе за предоставление свиданий, продуктовые передачи, снятие и наложение дисциплинарных взысканий. Н. пояснил ей, что за предоставление им краткосрочного свидания ему необходимо будет заплатить 3000 рублей. Она передала Н. денежные средства за свидание. Примерно на третьем свидании, когда в комнату привели Н., туда же зашёл осужденный К, которому при ней Н. передал за свидание 3000 рублей. Как она поняла, данный осужденный представлял интересы администрации и получал деньги с осужденных за предоставление свиданий именно в интересах сотрудников колонии. Через Н. она познакомилась с Л. При поездке в колонию Л. провел ее в кабинет С. и представил последнему как жену осужденного Н, чтобы она в последующем уже могла напрямую обращаться по всем вопросам к С. О времени проведения свидания они всегда решали с Н. заранее, она приезжала в <адрес>, зная, что ему предоставят свидание. В комнату свиданий она проходила после звонка С. дежурному по КПП. При этом перед свиданием обычно она общалась с С. В этот период после знакомства с С. с нее уже перестали брать деньги за свидания. Во время свиданий Н. говорил ей, что если бы он либо она могли оказать материальную помощь колонии, то ему могли бы смягчить режим, либо в последующем вообще освободить условно-досрочно. Таким образом, Н. начал просить с нее деньги на приобретение, с его слов, материальной помощи колонии. Со слов Л., С. за предоставление ей свиданий с Н. можно отблагодарить приобретением 4-х покрышек для автомобиля, на котором С. ездил на работу. Она передала Л. 12000 рублей, он приобрел на них 4 покрышки. Аналогичные пояснения Б. давала относительно обстоятельств приобретения для С. автомобильного кузова. Б. известно, что Н. фактически содержался в обычных условиях, хотя по документам должен был содержаться в строгих. Ей известно, что Л. благодарил С. за помощь Н., спрашивал у С., когда он окажет Н. содействие в изменении режима. С., в свою очередь, благодарил Л., обещал улучшить Н. условия. Предоставлением ею материальных средств (лично и через Л.) в ДД.ММ.ГГГГ г.г. условия отбывания наказания Н. удалось немного смягчить.
При проведении очной ставки между свидетелем Б. и оправданным С. Б. подтвердила, что дважды передавала Л. денежные средства для приобретения С. покрышек и автомобильного кузова – 12000 рублей и 15000 рублей, и ей известно, что С. обещал Л., что к лету ДД.ММ.ГГГГ года он подготовит документы для ходатайства Н. об изменении вида исправительного учреждения.
Из показаний свидетеля П., данных в ходе предварительного следствия, которые, как указано в приговоре, суд исследовал в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что в январе 2012 года он трудоустроился в <адрес> и при проверке документов обнаружил, что осужденный Н., который был признан злостным нарушителем режима, содержится в обычных условиях отбывания наказания вместо строгих. Об этом он доложил начальнику колонии С., который пояснил ему, что осужденный Н. содержится в обычных условиях в оперативных целях. Какие именно оперативные соображения преследовал начальник колонии, ему неизвестно, каких-либо оснований для этого он, как заместитель начальника колонии по оперативной работе, не видел. Н. может охарактеризовать только с отрицательной стороны, как лицо, злоупотребляющее спиртным и наркотическими средствами, постоянным нарушителем режима отбывания наказания. Впоследствии в отсутствие С. он водворил Н. в строгие условия отбытия наказания, как и было положено в связи с признанием его злостным нарушителем режима отбывания наказания.
Из показаний свидетеля П., данных в ходе предварительного следствия, исследованных судом в порядке ст. 281 УПК РФ, подтвержденных свидетелем в судебном заседании, следует, что за нем закреплено 2 отряда: № и № – оба с обычными и облегченными условиями содержания. В отряде № числился осужденный Н., который являлся злостным нарушителем режима и должен был содержаться в строгих условиях до 12 января 2011 года. На основании постановления от ДД.ММ.ГГГГ осужденный Н. вновь был переведен из обычных условий содержания в строгие. Однако, в период, когда Н. должен был содержаться в строгих условиях, то есть до 12 января 2011 года и после 06 сентября 2011 года, примерно с октября 2011 года, он отбывал наказание в отряде № с обычными условиями содержания. О том, что у него в отряде с обычными условиями отбывания наказания содержится осужденный, который является злостным нарушителем режима и должен содержаться в строгих условиях, он докладывал, в том числе и в письменной форме, начальнику колонии С., либо лицу, в то время его замещающему, сообщал непосредственному начальнику Г. и заместителю начальника колонии Б., однако, никаких мер о водворении Н. в строгие условия по неизвестным ему причинам руководством колонии не принималось.
Приведя в приговоре суть и содержание перечисленных доказательств, исследовав их в ходе судебного следствия, суд пришел к выводу о невиновности С., который, по убеждению судебной коллегии, сделан преждевременно, без должного их анализа и надлежащей оценки.
Кроме этого, суд перечислил в приговоре письменные доказательства, содержащиеся в материалах уголовного дела, исследованные в судебном заседании, однако никаких выводов об их относимости, допустимости, достоверности и достаточности для принятия решения не привел и не оценил каждое из них, как того требует закон.
Обосновывая вывод о невиновности С. в преступлении, совершенном, согласно предъявленному С. обвинению, в феврале 2011 года, суд в приговоре указал, что по показаниям свидетеля Б. автомобильный кузов С. был передан не за обещанное им содействие в изменении Н. режима и в решении вопроса его возможного условно-досрочного освобождения, а в качестве благодарности за предоставленные им с Н. свидания. Однако, согласно выводам суда, незаконное предоставление Н. свиданий в качестве проявления к нему С. общего покровительства обвинением последнему не предъявлено.
Между тем, правильность таких рассуждений суда вызывает сомнение.
Как видно из материалов дела, С. органом следствия обвинялся по указанному эпизоду в обеспечении Н. общего покровительства, в совершении незаконных действий в интересах Н. за взятку, и по смыслу закона, предоставление начальником исправительного учреждения осужденному за взятку определенных льгот и привилегий вопреки установленным нормативным требованиям, возможность признания такого деяния получением должностным лицом взятки за обеспечение общего покровительства и за незаконные действия не исключало.
Доводы государственного обвинителя о том, что диктофонная запись разговора С. с Л. отвергнута судом необоснованно, заслуживают внимания.
Из содержания этой диктофонной записи следует, что С. и Л. разговаривали об осужденном Н., обсуждали вопрос о возможности его условно-досрочного освобождения, при этом С. пояснил, что попытается урегулировать этот вопрос, «подрулить». После чего С. распорядился предоставить Л. и Б. свидание с Н., хотя в это время он содержался ШИЗО.
Суд пришел к выводу о том, что это доказательство не отвечает требованиям относимости к предмету доказывания, существует вне пределов обвинения, поскольку разговор С. состоялся 13 сентября 2011 года.
Однако, С., который, согласно показаниям Н., Б., Л., ранее получил от последнего покрышки, автомобильный кузов, совершал определенные действия в пользу Н., в разговоре с Л. обещал их совершение в будущем, что могло расцениваться как обеспечение покровительства начальника учреждения осужденному, которое оказывалось и после получения материальных благ в качестве предмета взятки.
На основании изложенного законным и обоснованным приговор в отношении С. признать нельзя. Допущенные судом нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в несоблюдении установленных ст. 88 УПК РФ правил оценки доказательств, повлияли на исход дела, поскольку повлекли за собой несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам, что в соответствии с п. 1 и п. 2 ст. 389.15, п. 1 ст. 389.16, ч. 1 ст. 389.17, п. 4 ч. 1 ст. 389.20, ч. 2 ст. 389.24 УПК РФ требует отмены приговора и направление уголовного дела С. в суд первой инстанции на новое судебное разбирательство.
При новом судебном разбирательстве суду следует учесть изложенное в настоящем апелляционном определении, надлежаще проверить обоснованность предъявленного С. обвинения, доводы оправданного С. и защиты о невиновности, учесть все обстоятельства, которые могут повлиять на выводы суда, дать должную оценку всем доказательствам, и принять основанное на законе, справедливое решение, руководствуясь уголовным и уголовно-процессуальным законами, и должным образом мотивировав свои выводы.
На основании изложенного, руководствуясь п. 4 ч.1 ст. 389.20, ст. 389.28 УПК РФ, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
приговор Барабинского районного суда Новосибирской области от 12 декабря 2016 года в отношении С., оправданного по ч.3 ст. 290, ч.3 ст. 290 УК РФ, отменить, передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе со стадии судебного разбирательства.
Меру пресечения оправданному С. не избирать.
Апелляционное представление государственного обвинителя Бервинова С.В. удовлетворить.
Председательствующий
Судьи